Фанфик "Давай станцуем?" (Ирэн, Шерлок, Майкрофт, Джон)

[womensh]

Фэндом: Sherlock Holmes BBC
Название: Давай станцуем?
Автор: Oh, panic!
Бета:  ~jasper~
Жанр: Ангст, драма, романс, присутствует слэш
Пейринг: Шерлок Холмс\Ирэн Адлер, Майкрофт Холмс\Ирэн Адлер, Джон Уотсон\Ирэн Адлер, Джон\Шерлок
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все буквы технично стырены у азбуки. Персонажи у Конана Дойла.
От автора: Посвящается прекрасному человеку, который уже не раз бил меня по макушке, потому что я достала ее этим фанфиком. А вот нефиг было меня подсаживать на Шерлока Холмса.
От автора#2: Я без музыки никак, она как фон помогает мне представить как бы это было) еще я люблю всё драматизировать и перекраивать на свой лад.

I never meant to start a war
You know, I never wanna hurt you
Don't even know we're fighting for
Why does love always feel like a battlefield?

- Я люблю танцевать, - ее смех, как звон разбивающегося стекла: слишком звонкий, чтобы его можно было полюбить по-настоящему. Она действительно любит танцы и танцует: изящно двигаясь по комнате, снимая с себя одежду – в лучах утреннего солнца. Эдакая Дита фон Тиз* в идеальном мире неидеальных людей. В накуренной комнате и вдребезги пьяная. Он привез ее из паба, в котором она изображала из себя распущенную девицу.
- Меня ждет Джон, - Шерлок встает с кресла, но не спешит уйти. Не смотря ни на что, ему нравится его милая танцовщица. И совершенно плевать на то, что едва Ирэн протрезвеет, образ рассеется как дым. Сегодня под утро она танцует как кошка: выгибаясь обнаженным телом, легко вырисовывая в просвете узоры.
- Он что, твой парень? – Ирэн подходит не слышно, едва касаясь кончиками пальцев паркета, совсем близко, почти утыкаясь носом к носу Шерлока. Обнимает, закусывает губу, и наклоняется, чтобы поцеловать его, но он резко отворачивается, хваткой стальных наручников отводит ее руки в сторону и смотрит осуждающе, пронизывая голубизной изумительных глаз насквозь.
- Что, тебе противно, Шерлок? – шепотом произносит она, пытаясь скрыть зарождающуюся внутри лихорадку, и отходит в сторону, по пути схватив бутылку виски. Делает маленький глоток. Еще. И, наконец, пьет, не останавливаясь, давясь обжигающим напитком. Вышибает клином клин, всё как по сценарию Шекспира о трагичной любви. И это уже третья бутылка, которую она, как и предыдущие две, разбивает о стену.
- Ты пьяна, - он отворачивается и направляется к выходу из разгромленной, прокуренной комнаты. Его ждет Джон. Его наконец-то найденное светлое будущее – корзина подарков, сплетенная из долгих поисков, проб и ошибок. А в этой комнате он не оставляет ничего, кроме прошлого, сожаления и странного чувства к танцовщице самого темного, ломающего целые империи, но одновременно прекрасного танца.
А Ирэн Адлер прислоняется к стене и медленно сползает к осколкам, пытаясь успокоиться и не дать волю истерике. Горит всё тело: виски выжигает органы, шипит ядовитой змеей, щемит в груди. И ей хочется снять с себя кожу, так же изящно как это делал Х.Х.Холмс**: станцевать скальпелем на собственном теле, чтобы чертов огонь потух.
Но она должна делать вид, что ей плевать. Настоящие танцовщицы не прекращают свой танец, даже тогда, когда зал пустеет.

- Мои рабочие прикрыли эту лавочку пошлости, так что никаких штрафов, - Майкрофт смотрит на нее осуждающе, ненавидя этот взгляд побитого волка, сухие, обветренные губы, ободранную в кровь щеку и синяки под глазами. Садится рядом, забирает из ее рук полупустой стакан виски и устало улыбается, когда их руки на одну сотую секунду соприкасаются. Между ней и ним грань длиною в падение медали. Аверс сменился реверсом, предоставляя шанс наконец-то приучить волка возвращаться домой.
- Мой братец наконец-то признался? Он всегда умел выражать свои чувства так деликатно, что тут же хотелось повеситься в углу, чтобы не мешать ее величеству размышлять, - он улыбается и отпивает из бокала, смотрит на неё, и не понимает, как Шерлок, человек, прекрасно разбирающийся в искусстве людей, вдруг прошел мимо настоящего шедевра. Ведь перед ним Мария Магдалина*** в интерпретации да Винчи. И плевать, что от нее нещадно разит алкоголем и сигаретным дымом лондонского паба. Плевать, что эта девчонка с детства обучена таскать деньги из самых больших кошельков, и сметает всё на своем пути, забирая свое, чьим бы оно не было, и при этом, умудряясь оставаться в самой тени.
- Поцелуй меня, - неожиданно шепчет она и приближается чуть ближе, на расстояние выдоха. Он слышит, как яростно бьется ее сердце.
- Ты слишком много выпила, - произносит он и, отворачиваясь, даже не догадываясь, вбивает ей в грудь еще один нож; искусно, как хирург, разрезает кожу и даже не замечает, как сердце, прячась, врастает в ребра. И некому вколоть морфий, некого попросить вызвать доктора, чтобы излечить от повторения старых ошибок. Французы называют это прекрасным «déjà vécu». Уже пережитое. На ошибках не учатся: рано или поздно кто-то наступает на одни те же чувства. Только вот сахар меняют на заменитель, мясо на сою, а чувства на пламя.
Но какое к черту сопротивление, когда она обхватывает ладонями его лицо, поцелуем разрывает две души одновременно, тянет к себе, расстегивает и выворачивает наизнанку. И уже совсем не больно, когда одежда летит в сторону, обнажая кожу. Резко, быстро и до невыносимости нежно. Глубже в душу. И вдруг становится плевать, на чьих похоронах облачаться в черное. Королевы, что протянула врагу свой меч, или палача, что мечом этим снес буйной голову с плеч.

- Мисс Адлер? – он неуверенно подходит ближе, нервно теребя в руках кожаные перчатки и, после ее удивленного кивка, садится напротив. Смотрит на неё с опаской, словно на уголовника, который приставил к его голове дуло пистолета и вот-вот сделает выстрел. Пробьет голову и сдув дым, даже не забрав деньги и документы, спокойно уйдет, на прощание оставив официанту купающиеся в крови чаевые.
- Мистер Холмс сказал, что вы хотели со мной встретиться. Я Джон Уотсон, - он протягивает ей дрожащую руку, безуспешно пытаясь угомонить нарастающее волнение. Перед своим уходом Майкрофт не только попросил его ни о чем не говорить Шерлоку, но еще и методично предупредил, что эта дама опасна характером, как война в Афганистане: до глупости жестокая - выхватывает пистолет при первой же опасности и стреляет, не предоставляя возможность объясниться. Джон видел немало таких военных: чаще всего они не знали ради чего им нужно пытаться выжить и от этого бросались в бой как самоубийцы. И обычно погибали первыми: их трупы всегда попадались на его пути. Да и Джон как никто знал, что за словами семьи Холмс лишь сухие факты. И совершенно плевать, что вопреки всем ожиданиям перед ним естественная красота: темные кудри, кажущиеся стеклянными голубые глаза и до невозможности правильные черты лица. Эдакая невинность в оправе жестокого, преступного мира.
- Мистер Холмс? Майкрофт? – удивленно спрашивает она, мгновенно вспоминая прошедшую ночь; одеяло из страсти, черных дыр в подсознании и глупой трещины в сердце – всё это, как-то не правильно срастается внутри. Но она улыбается и мысленно благодарит его за предоставленную возможность окончательно вылечиться, смотрит на Джона и уже видит титановую цепь мести, видит, как ломает Шерлоку кости так же, как он ломал ее, вырывает сердце, сжигает на инквизиционном костре. И не зря Джону кажется, что он видит в глазах Ирэн змеиные искры.
Королева никогда не идет на плаху проигравшей,


- Шерлок, верни, бога ради, мой галстук! Я знаю, что это ты его взял! – Джон в бешенстве кричит на всю квартиру, переворачивая гостиную с ног на голову, выкидывая череп в сторону, вытаскивая из-под дивана чьи-то кости и мысленно проклиная тот день, когда он вернулся из Афганистана: лучше б умер, чем посмел жить в этом кошмаре. Джон застывает, одергивает себя от этих мыслей и понимает, что без Шерлока, жизнь была бы не жизнью, а закрытым гробом. Табличка с шестнадцатью цифрами и небольшой проблеск через дерево. Дым да черви.
- Вот, возьми, - Шерлок появляется позади, протягивает ему обуглившийся кусок ткани и тут же хватается за скрипку, едва Джон замахивается на него только что схваченной подушкой. Шерлоку осточертело сдавать позиции и делать шаги назад, пока его счастье бегает на свидания и пропадает по ночам. Падения стали смертельными, логика непоследовательной, преступления скучными. Но всё что остается сыщику, это отвлекаться на то, что может предоставить ему Лейстрейд и Молли: быть более занятым.
- Он мне никогда не нравился, - Джон выкидывает кусок ткани в сторону и, тяжело вздохнув, смотрит на Шерлока, пытаясь понять, почему же этот человек, ставший для него жизнью, пытается превратить его существование в кошмар: вырывает сердце, пришивает толстыми нитками, снова вырывает, проводит эксперименты, вновь пришивает. 9 кругов ада.
- Всегда пожалуйста, - ухмыляется Шерлок, смотрит вслед уходящему без своего галстука Джону и, наверное впервые за последние несколько лет, скрипкой вырисовывает в воздухе мелодию собственной боли.

- Милый, оцени парадокс: ненавидишь человека, но хранишь его фотографию, - Ирэн размахивает снимком прямо перед носом Шерлока и выкидывает его в сторону потухшего камина. Фотография падает на горячий уголь, сморщивается, но даже сквозь черноту, можно разглядеть изображенную на ней девушку. Беспорядок на голове, огонек в глазах и табличка с номером в руках – первый промах в пользу гениального сыщика.
- Преступный мир стал скучен и ты решила подействовать на чьи-нибудь нервы? – Шерлок проходит мимо девушки, даже не взглянув на нее, поднимает с пола ноутбук и пытается сделать вид, что ему совершенно плевать на ее присутствие. Что-то печатает, вздыхает, морщится. А внутри адским пламенем танцует Лондон, охваченный паникой. Чувства к этой женщине сводили его с ума и выворачивали всё наизнанку – рушили реальное представление об окружающем мире, ставили подножку всякий раз, когда он пытался остановить это безумие. Просто если кто-то зажигает в нем одну спичку, зажигается вся коробка.
- Не на «чьи-нибудь», а именно на твои. К тому же выигрывать войну, отбирая у тебя самое дорогое, оказалось слишком затягивающим наркотиком, - Ирэн ухмыляется и уже предугадывает реакцию Шерлока: резкая остановка дыхания, пустой взгляд в пол, падающий с ног ноутбук. Громкий треск ломающейся техники и бешеный ритм внутри: раз-два-три. Игра «кто-кого» вдруг стала настоящей битвой со своими трупами и ранеными. Осталось лишь нажать на курок и пробить голову противнику; оставить свой свинцовый отпечаток, как символ победы.
- И чего ты этим добилась, Адлер? – Шерлок прожигает ее взглядом, а ей кажется, что холоднее этого момента в их отношениях никогда не было. Кто-то потушил пламя без их ведома, оставил лишь чуть теплые угли. Им казалось, что нет ничего прекраснее, а оказалось, что нет ничего разрушительнее. Переспать с кем-то, разрушить отношения, засадить за решетку, вытащить, разбить сердце – сколько еще вариантов мести нужно придумать, что наконец-то успокоиться?
- Переспать с Майкрофтом, чтобы заполучить Джона. Переспать с Джоном, чтобы унизить меня. Не слишком ли короткая цепочка для такого искусного манипулятора как ты? – Шерлок перешагивает через разбитый ноутбук, и неожиданно спотыкается на ровном месте: в дверях, застыв от шока, стоит Джон, смотрит словно сквозь, что-то шепчет. Когда-нибудь все начинают понимать, что любовь в любом случае похожа на поле боя.



Ирэн Адлер танцует на улицах Лондона: босиком, изящно вырисовывая узоры в воздухе, в бешеном ритме по бесконечному кругу плиточных картин, подхватывая случайных прохожих, красотой заставляя их аплодировать ей. И всепоглощающий огонь внутри лишь придает силы двигаться вперед; танцевать, сбивая дыхание и царапая пятки.
Настоящие танцовщицы не прекращают свой танец даже тогда, когда руки по локоть в крови.

*Дита фон Тиз - американская исполнительница шоу в стиле бурлеска (известна, как «Королева бурлеска)
** Х.Х. Холмс- первый американский серийный убийца, доктор Генри Говард Холмс, построивший в Чикаго конца 19 века так называемый «Замок», посетители которого становились его пленниками и подвергались всевозможным садистским пыткам. Легко мог снять кожу с маленьких зверушек, не убивая их
*** Мария Магдалина - преданная последовательница Иисуса Христа, её образ по многим мифам был связан с блудницей и грешницей.